Ведущий (далее В):- Если известно, что человек принимает какие-то психотропные препараты, возможен ли коучинг, который работает в основном с такими темами, как цели, ценности, видение будущего? Т. е. как на это смотрят врачи?

Дмитрий Шипотько (далее Д.Ш.): - Мне трудно отвечать на такие вопросы из-за того, что я не могу себя представить в рамках идентичности коуча. Я не могу от первого лица сказать, как коуч, «можно» или «нельзя» работать с такими клиентами. Глядя на ситуацию со стороны, я думаю, что можно. Вероятно, критерием возможности работы является не факт того, что человек принимает или не принимает психотропные препараты, а его текущее состояние: способен ли он слушать, воспринимать, концентрирует ли он внимание, удерживает ли он нить разговора, помнит ли предмет обсуждения. Если он всё забывает через 5 минут, то какой смысл с ним разговаривать?! Соблюдает ли он привычные правила поведения в ситуации коучинга или ведет себя каким-то совершенно разрушительным, странным образом. Получается, что есть много таких критериев, которые в актуальной коммуникации становятся видны, понятны, и в зависимости от этого можно принимать решение о том, можно ли работать с таким человеком. Я думаю, что в типичном случае задача врача-психиатра - нормализовать психическое состояние пациента с помощью лекарств. Если эта задача выполнена, то работать в коучинге с ним вполне можно. У этого человека, так же как и у всех остальных, могут быть цели, планы, ценности, и с ним можно работать над достижением этих целей. Может быть, это даже желательно делать, поскольку мы считаем, что способность ставить цели и их достигать в соответствии со своими ценностями и предпочтениями – это признаки душевного здоровья. Безусловно, для человека полезно заниматься деятельностью, направленной на укрепление своего душевного здоровья.


В):- Можно ли как-то визуально определить до того, как он начал говорить, есть ли какие-то отклонения?


Д.Ш.): - Визуально, то есть по невербальному поведению? Это неоднозначный вопрос. Иногда можно, иногда нет. Мы определяем выраженные расстройства психики человека по тому, как он одет, как он себя ведёт, как двигается, как выглядит. В принципе, иногда это возможно. Но я думаю, что люди с такими расстройствами не претендуют на то, чтобы быть клиентами коуча.


В): - Вот я не соглашусь. Потому что это едва ли не сердечная боль всех организаторов коучинга. С 2006 года так или иначе присутствую на разных мероприятиях. И некоторые открытые мероприятия просто притягивают «сумасшедших».

Д.Ш.): - Я тут не без удовольствия на это отреагирую как раз с позиции психиатра. Часто считают, что мы, психиатры («мы» в широком смысле слова, не я лично), склонны к патерналистской позиции, позиции «сверху» в коммуникации, что мы подавляем душевнобольных людей, ограничиваем, поражаем в правах. На самом деле это не так! Существуют Закон о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании. Если человек не представляет собой социальной опасности, т.е не угрожает насилием окружающим и не опасен для себя, нет никаких оснований его не пустить на любые мероприятия или с ним не работать. Если человек приходит и хочет участвовать, значит, он участвует. Я, в частности, видел, как гипнотерапевт Стивен Лэнктон проводил демонстрацию гипнотического наведения, и к нему в добровольцы вызвался человек с явными личностными особенностями, и, очевидно, с психотическими расстройствами в анамнезе. Тем не менее, с ним была проведена сессия: он сформулировал свои цели, была проведена процедура гипнотического наведения, был получен нужный результат. Не было основания сказать «нет, господин, Вы не имеете на это право или нет возможности с Вами работать, выйдите отсюда». Работать с этими людьми возможно. Наверное, в строгом смысле слова коучинг из этого не получится. Получится что-то другое.

Возвращаясь к вопросу, можно или нельзя определить психическую патологию по внешнему виду и поведению человека. С одной стороны, да, в некоторых случаях это можно сделать, т.е. эти признаки достаточно явные, люди явно выбиваются из общего ряда. Но в большинстве случаев, очевидно, нельзя. Т.е. мы можем видеть перед собой человека эмоционального, живого, подвижного, интересного, активного, рассудительного и т.д. И вовсе не узнать, что он психически болен, или узнать об этом когда-то потом в силу обстоятельств. Не настолько его поведение отклоняется от нормы, чтобы можно было это заметить. Тем не менее, на что-то мы ориентируемся: у нас возникают какие-то смутные, дискомфортные внутренние чувства, что что-то не так в коммуникации, какая-то она неправильная, складывается не гладко. Общая тема разговора не вырабатывается, человек слишком часто отклоняется от своих первоначальных слов, т.е. беседа не движется в определенном направлении. Человек допускает какие-то логические сбивки, ошибки, противоречит сам себе. Не очень понятно, чего он хочет, потому что он сам это не формулирует. Эмоции его могут быть слишком яркими, неожиданными, несоответствующими ситуациями, непонятными со стороны. Эти люди могут быть избыточно излишне откровенными, рассказывать о себе что-то такое, чего окружающим и знать бы не надо, спрашивать советов по таким поводам, по которым не принято советоваться. Иногда они не способны вовремя закончить разговор, потому что не вписываются в определенные рамки. Они, условно говоря, "эксплуатируют" вас, как родителей, то есть ожидают от вас опеки, заботы, внимания, поддержки сверх всяких разумных пределов.

В): - И что же делать, если такое ощущение «странности» оно возникло? Т.е идет третья сессия, например, и проявляется вот это нехорошее чувство какое-то. Что делать дальше? Могут быть какие-то общие рекомендации?

Д.Ш.): - Я думаю, эти рекомендации существуют. Всегда в таких случаях, когда коуч не вполне уверен в том процессе, в котором он участвует, в чем-то сомневается, что-то не получается, он идет на супервизию, разговаривает с коллегами, с наставниками, пытается разобраться в том, что происходит. И получает обратную связь. Я думаю, что появляется многостороннее стереоскопическое видение, становится понятнее, что не так в этой коммуникации. Во-вторых, я могу предложить свою индивидуальную формулировку, в том смысле, что это верно для психотерапевтов и я думаю, что для коучей тоже. Если вы ощущаете, что работа не движется так как надо, туда, куда надо, что вы не приносите пользу человеку каким-то разумным, осмысленным, привычным образом, то это является веским поводом работу не продолжать, не настаивать на своем. Вместо этого искренне сказать человеку, что ему, может быть, стоит обратиться к другому специалисту - к психотерапевту или психиатру. Сделать это надо, конечно достаточно аккуратно.


В): - Возможно нужна дополнительная статья для коучей с рекомендациями как аккуратно сказать клиенту о том, что неплохо бы ему еще обратиться… Коучи любят схемы, привыкшие к некоторой схематичности в коммуникации. Я думаю, что это тоже будет полезно.

Д.Ш.): - Мы вспоминали как раз в среде коллег психологов и психотерапевтов случай из прошлого, когда на консультацию приходили люди, кого числили здоровыми, нормальными, обычными людьми. И вот в процессе консультации выявлялось что-то явное – очевидное расстройство. «За мной все следят, меня преследуют, меня хотят убить, мою почту взламывают" Это явно были мысли бредового характера. И консультация сводилась к тому, чтобы аккуратно объяснить человеку, как ему попасть на прием к специалисту. Фактически к этому, наверное, инструкция и сводится: если что-то непонятно, то желательно привлечь коллег, посоветоваться, и если что-то очень сильно настораживает и тревожит, лучше рекомендовать обратиться к специалисту. В психотерапии это обычное дело - приглашение ко-терапевтов в тех случаях, когда мы затрудняемся в работе с клиентом. Ко-терапевт может быть специалистом-врачом, он может на ситуацию посмотреть со своей точки зрения.


В): - Если есть подозрения такого рода, может ли служить рекомендацией сделать запись сессии для показа ее супервизору. Или лучше пригласить на встречу ко-терапевта или супервизора? Проверить сомнения особенностей работы с этим клиентом. Чтобы проверить психиатрические заболевания.


Д.Ш.): - Как я понимаю, это вопрос, скорее относящийся к сфере работы и компетенции коуча. Если коуч хочет разобраться в происходящем, т.е. получить какой-то совет со стороны, то, я думаю, что это можно сделать. С точки зрения диагностики заболевания, его лечения и рекомендаций такая запись бесполезна. Просто потому, что есть определенная процедура обследования человека, признания его душевно больным. И без его желания, без его ведома делать этого нельзя. Человек должен знать, что сейчас проводится психиатрическое обследование, он должен дать на это согласие. И врач-психиатр не имеет права просто присутствовать на встрече, наблюдать и делать какие-то выводы, а потом что-то написать. Это недопустимо с точки зрения закона. Он должен сказать: «я врач-психиатр, я здесь присутствую для того, чтобы оценить Ваше душевное здоровье, не возражаете ли вы против этого?»

В): - Дмитрий, могут ли к Вам обращаться коучи за супервизией? По этим пунктам.


Д.Ш.): - Мне кажется, здесь опять два уровня. Я думаю, что есть определенный порядок организации супервизии для коуча. Предусматривает ли этот порядок возможность работать с супервизором другой специальности, например, с психиатром или психотерапевтом, я не знаю. С точки зрения содержательного обсуждения, я думаю, да, можно. Так как мы вместе заботимся о клиенте, просто разными инструментами.

В): - В АРК рекомендуют проходить не менее двух супервизий в год с ассоциированными супервизорами АРК, но не запрещают обращаться к сторонним специалистам. Коучинг собирает все текущие тренды, потому это наиболее эффективный вид помощи. Он быстро вбирает в себя все новое и интегрирует методы других подходов,


Д.Ш.): - С точки зрения человеческой и профессиональной я, наверное, полностью разделяю эту позицию о том, что желательно учиться и супервизироваться у разных специалистов. Собирать разные подходы, не изолироваться, не отгораживаться. С точки зрения организационной это междисциплинарная коммуникация, междисциплинарное взаимодействие. Суть в том, что для того, чтобы поставить диагноз, психиатр не станет приглашать коуча. Так же как и коуч не станет приглашать психиатра, для того, чтобы добиться каких-то коучинговых целей. А вот обменяться взглядами на проблему, на коммуникацию, я думаю, всегда будет полезно.


В): - Вот здесь у меня такая надежда возникает, что возможно пространство «Зеленой ламп коуча» и станет такой площадкой для междисиплинарных комунникаций. Я надеюсь, что Вы, Дмитрий, присоединитесь к нам еще не раз. По крайней мере, мы Вас будем приглашать Выражаем большую благодарность!